ИКРЯНИНСКИЙ РАЙОН

Нашей исконной отрасли грозит вымирание без перевода ее на инновационные рельсы, поэтому в регионе ищут точки соприкосновения между рыбопромышленниками, учеными и властью. Но, когда они вместе собрались под эгидой министра экономразвития области Аскара Кабикеева, выяснилось, что хозяйственникам не до инноваций. Говорили о налоговых сложностях, неграмотных попусках воды с Волжской ГЭС, недостатке средств и рынков сбыта.

Памятник вобле… так вовремя

Руководитель регионального агентства по рыболовству и рыбоводству Владимир Санакин сообщил, что из-за неувязок в новых правилах рыболовства во время весенней путины промысел останавливали 14 раз. Перенос границы авандельты, запрет на традиционные орудия лова, исключение Волго-Ахтубинской поймы из числа промысловых зон – все это больно ударило по рыбакам, многие из которых просто остались не у дел. Плохой остается ситуация и на морском лове – на Каспий вышло всего четыре судна, а ведь еще год назад их было 10, при Советском Союзе – более ста. Тем не менее весенние уловы составили 106% к прошлогоднему уровню, возможно, за счет более строгого учета. Помог и кризис, поскольку продукцию стали веселее брать.

А гендиректор КаспНИРХа Геннадий Судаков сказал об убийственных по отношению к выдерживанию “рыбохозяйственной полки” действиях гидроэнергетиков, которые устраивали половодье зимой, а весной и летом – засуху. За четыре года они и браконьеры так постарались, что под угрозой оказался даже излюбленный бренд – вобла. Популяция лишенной нерестилищ рыбешки сильно упала, и хоть ее включили в промысловую квоту, но в незначительном количестве - 2937 тонн. “Можно говорить об искусственном воспроизводстве осетровых, может быть, судака, но воблы или леща – из области фантастики”, - подчеркнул он. Ежегодно пришлось бы выпускать 2 млрд. голов молоди, а такие объемы не потянет ни один завод.

Геннадий Судаков сказал, что на некоторых участках, где на природу воздействуют сразу рыбопромышленники, туристы и браконьеры, нужно срочно снимать по меньшей мере две из нагрузок. То есть браконьерство (в том числе полулегальное) убирать, оставлять промысловиков или турбазы, причем последних обязать выполнять обычный для промрыбаков комплекс работ по обеспечению жизнедеятельности естественных водоемов (выкашивание растительности, расчистка протоков и т.п.). “Как только мы потеряем рыбу – потеряем туризм, - продолжил он, - рыба в реке пока есть, но трофейных экземпляров, за которыми в основном сюда едут, становится все меньше”. Кстати, уход промысловиков из Волго-Ахтубинской поймы – палка о двух концах. Рыбаков нет, а турбазы спасением молоди не занимаются.

Безотходное производство – кому это надо?

Ученые расстарались – АГУ и АГТУ предложили более 30 проектов по внедрению инноваций. Начиная от всесезонного получения половых продуктов ценных пород рыб и их криоконсервации и заканчивая полной переработкой водной живности – рыбы, раков, тюленей. Проректор по науке АГТУ Надежда Берберова рассказала, что из обычной рыбы синтезировали ихтиожелатин, который может заменить дорогостоящий клей из пузырей осетров (применяется в реставрационных работах), что за рыбной кожей, которую научились делать в Астрахани, приезжают из Москвы и Новосибирска, и что из рыбных отходов можно производить вещества для очистки от нефти водоемов и танкеров. По подсчетам ученых, полная переработка рыбы в четыре раза увеличивает доход.

Ожидалось, вероятно, что рыбопромышленники выстроятся в очередь, однако интерес проявили только двое из двадцати. Глава фирмы “Астраханский рыбный промысел” Хабиболла Харманов выразил желание участвовать в создании предприятия по производству снеков (сухарики, чипсы), а замгендиректора ООО “Астраханьрыбагрогаз” Игорь Воронов обратил внимание на новые способы выращивания стерляди и создания естественной кормовой базы в прудах. Однако И. Воронов заметил, что сначала нужно предметнее рассмотреть экономическую эффективность проекта, а Х. Харманов, извинившись, сказал, что, по его наблюдениям, ихтиожелатин спросом не пользуется.

В ответ ученые заявили, что не видят рентабельности в том, чтобы выбрасывать внутренности рыб на свалку, а потом покупать за границей вещества, сделанные из тех же отходов. Бизнесмены же настаивали, что не могут работать себе в убыток. Уняв споры, министр экономразвития Аскар Кабикеев был вынужден констатировать, что инновационные технологии в рыбную отрасль пока мало кому из промышленников интересны.

Икряное как центр рыбного кластера

Власть давно прощупывает рыбную отрасль, способна ли та стать ядром рыбохозяйственного кластера, то есть образовать комплекс смежных отраслей, который выступит локомотивом экономики. Вялая реакция промышленников на инновации доказывает обратное, но доклад по этой теме прозвучал. Начальник отдела экономики МО “Икрянинский район” Айгуль Маньшина сообщила, что местная администрация готова заняться формированием кластера с тем, чтобы позже распространить опыт на всю область. А в Икряном, по проекту, будет его центр.

В районе имеется большинство необходимых структур: по добыче и переработке рыбы, рыбоводству, воспроизводству, охране биоресурсов, судоремонту, изготовлению тары, научные, образовательные и маркетинговые. Определены девять площадок под садковые хозяйства, три уже заняты. На одном комплексе 500 самок стерляди недавно дали икру (это хозяйство нуждается в инвестициях), на другом - проект по выращиванию осетровых развивался успешно, но предприятие близко к банкротству, а на третьем разработали современный проект, который, увы, пока отложен. Также в Икряном планируют создать центр по координации входящих в кластер предприятий и даже построить рыбный ресторан.

По словам А. Маньшиной, план собираются реализовать в четыре этапа, но… своими силами не справятся, необходимо финансирование. “Я ждал этих слов”, - заметил А. Кабикеев и рассказал о своей поездке по району и беседах с руководителями производств: “Ощущение, будто они вкладывают по 5 копеек в год и собираются так еще лет 30 развиваться. Никто не хочет искать соинвестора, создать инвестиционный проект, внедрять научные разработки”.

Глубокая переработка или сельхозпроизводство?

Как прозвучало на совещании, в последнее время наблюдается тенденция разорения мелких и экономически неустойчивых рыбодобывающих предприятий и поглощения их более крупными. Власть тоже приложила к этому руку: в ходе конкурса на распределение промысловых участков отсеялось 19 пользователей из 92. В дальнейшем, по прогнозу руководителя регионального агентства В. Санакина, в течение 5-6 лет на реке и море останутся работать 30-35 предприятий с более, по его словам, открытой экономикой. Хотя особого восторга такая перспектива на совещании не вызвала (малоприятно видеть, как твой сосед впадает в банкротство), в целом тенденцию рыбопромышленники одобрили.

Замгендиректора Астраханьрыбагрогаза И. Воронов сказал, что многим предприятиям “с маленькой квотой и большим переловом” нужен лишь пропуск на лов. Неучтенная продукция подобных хозяйственников в сезон резко сбивает цену на рынке, в результате чего цивилизованные предприятия терпят экономическое бедствие. Мало того, по словам руководителя агентства В. Санакина, за северной границей области как грибы выросли 5-6 заводов, перерабатывающих “дешевое” полулегальное сырье, поступающее как раз от демпингующих “добытчиков”.

Вообще проблема ухода рыбного сырья за наши пределы и потери региона добавочной стоимости от его переработки на совещании стояла остро. По словам директора КаспНИРХа Г. Судакова, больше половины всего добытого в области увозится в виде сырца. “В регионах, даже не имеющих своей рыбы, делают на нашей продукции 2-3 цены и живут припеваючи, у нас же ниша переработки занята крайне недостаточно”, - заметил он. Впрочем, положительные примеры есть, как ООО “Весна”, за счет современного оборудования увеличившее срок хранения замороженной рыбы до 11 суток (в обычной морозильной камере – двое-трое), или компания “Вес” предпринимателя Е. Лебедева.

Ясность в вопрос, почему крупные рыбодобывающие компании даже в условиях кризиса (то есть благоприятной коньюнктуры) не смогут значительно увеличить объемы переработки, внес замгендиректора Астраханьрыбагрогаза И. Воронов: по той причине, что тогда их исключат из категории сельхозпроизводителей и лишат налоговых и прочих льгот. К тому же результату может привести и внедрение в производство инновационных технологий. По сути рыбопромышленники стоят перед выбором: ответить на призыв областной власти нарастить объемы и выйти на новый уровень, или же… оставить все как есть.

Клубок проблем

Удивительно, но факт: тот же “Вес” предпринимателя Лебедева работает на… норвежской рыбе (пресервы “Сельдь атлантическая”), а компания “Весна” с ее уникальной технологией хранения замороженных продуктов с трудом прорывается на внеобластные и внутренний рынки. Как пояснила главный менеджер “Весны” Марина Танина, при соблюдении всех стандартов качества продукции и ее доставки, “вход” в такие гипермаркеты, как “Лента” и “Метро”, недостижим из-за величины требуемых ими бонусов. Хотя региональная власть недавно собирала рыбопромышленников и представителей сетевого ритейла для достижения соответствующих договоренностей: “пускать” местных в сети. Но, похоже, так и не пущают.

Причем, отметила она, вход в астраханские сети мало что решает, подобная ситуация наблюдается по всей России. Российский же рынок для “Весны” важнее: во-первых, наличие глубокой заморозки предполагает перемещение продукции на далекие расстояния и получение от этого гораздо большей прибыли; а во-вторых, астраханский рынок в период путины перенасыщен и, соответственно, цена на рыбу падает в два-три раза. Вообще наш рынок потому и не цивилизован, что живет “от путины до путины”: рыба бывает то очень дешева, то ее попросту нет. Поэтому компания Евгения Лебедева предпочитает закупать норвежскую сельдь в Москве (что абсурдно для астраханского переработчика), где она есть на складе всегда; поэтому и не работают сетевые ритейлеры с большинством наших рыбодобытчиков, ведь поставщик либо поставляет продукт в любое время года, либо с ним не имеют дела.

Клубок проблем гораздо больший (налоги душат, гидроэнергетики – убивают на корню, отсутствие средств – общее место), однако надо же с чего-то начинать. Выходом могла бы стать постройка в области нескольких живорыбных баз (для передержки товарной рыбы в пик падения цены и чтобы “рыба была всегда”), однако, как прозвучало на совещании, в одиночку сами компании столь масштабный проект не потянут (средней величины база стоит 25-30 млн. рублей). Власть же вроде как обещала включиться в проект, но… пока без движения. Могла бы помочь госкомпания Росагролизинг, недавно ее представитель говорил о намерении инвестировать в регион чуть ли не полмиллиарда. Пока портфель заказов наших рыбопромышленников в Росагролизинге составляет лишь 28 миллионов. А в конце совещания поднялся предприниматель и сказал, что ему на модернизацию оборудования нужно… по крайней мере 50-60 млн. рублей.

вобле – жить, рыбкластеру – быть

Кластер по-английски – скопление, по сути тот же клубок, его схему даже рисуют круглой. Распутаешь клубок проблем – получишь кластер. Надо приложить усилия, причем застрельщиком должно выступить государство. Например, чтобы была рыба, в первую очередь следует одернуть гидроэнергетиков: еще пару-тройку лет таких попусков воды и астраханской рыбы (общероссийского, между прочим, достояния) не будет. Популяцию воблы еще можно спасти, не сделать этого – преступление. А во-вторых, надо срочно возрождать промысловый флот на Каспии, или мы так и будем вылавливать жалкие 40 тыс. тонн в год на фоне общероссийского вылова в 300 миллионов. И компании вроде “Веса” будут закупать рыбу в Москве. Нужна и живорыбная база, и очищение водных угодий турфирмами, и грамотная политика государства по сдаче прудовых площадей в аренду.

О последнем следует сказать особо. Многие хозяйственники не заморачиваются, просто запускают рыбу в пруды, а потом вылавливают ее и сдают. Получаются, “на верху” умно рассуждают об инновациях, а на практике - даже от советских времен, когда рыбу подкармливали, сильно откатились. Получают 7 центнеров с гектара - при еще советском потенциале 30-32. И. Воронов сказал, что, “попробовав немного подкормить”, Астраханьрыбагрогаз получил 20 центнеров. “Это же не высокие технологии, это надо делать обязательно”, - подчеркнул он. Но… не получается. Почему? Потому, что в советское время цена корма составляла 40% стоимости рыбы, а сегодня он стоит как сама рыба, если не больше. Опять же – почему? Потому, что в сезон сильно падают цены, негде передержать рыбу, и все хозяйства вынуждены сдавать ее буквально по бросовой цене.

Неплохо было бы, если государство инвестировало бы деньги в восстановление инженерных сооружений на заброшенных с советского времени крупных прудовых комплексах. “Аренду потянуть хозяйства смогут, а восстановить их – нет”, - заметил И. Воронов. Словом, хотя совещание закончилось с результатом скорее отрицательным (позже губернатор возмущался, что на предложение инноваций откликнулся лишь один собственник), был и момент положительный: мы увидели клубок проблем, начинать распутывать который предстоит самой власти.

Дмитрий БОРОВСКИЙ, обозреватель “Волги”
18.06 Волга: №86 (25565)

источник - http://www.volgaru.ru/index.p....ffee788